Энергетическая стратегия 2030 vs 2035. Почему не выполнена первая и будет ли выполнена вторая?

Удастся ли идеально совместить все виды генерации энергии, уменьшить количество вредных выбросов в атмосферу, повысить энергоэффективность и одновременно снизить тарифы для населения? Балансирование на грани обязательств перед ЕС и местными реалиями, развитие возобновляемых источников энергии, сокращение ТЭС, поддержка АЭС — такие задачи стоят перед людьми, обеспечивающими нам просмотр сериалов по вечерам с охлажденным кондиционером воздухом.

Предпосылкой к созданию новой Энергетической стратегии (ЭС) стали изменения в энергетической политике Евросоюза, а именно — создание в Европе Энергетического Союза и подписание Украиной Меморандума о полной интеграции энергетических рынков Украины и ЕС, подписание Парижского соглашения об изменении климата, а также военная агрессия РФ в отношении Украины и оккупация с ее стороны части территории Украины. Новая стратегия должна учесть лучшие европейские достижения в сфере энергопроизводства, увеличить энергоэффективность, провести декарбонизацию энергетического сектора — то есть создать условия для постепенного сокращения использования традиционного ископаемого топлива и увеличить производство энергии от возобновляемых источников, а также утвердить энергонезависимость Украины, а значит максимально возможное использование собственных энергоресурсов. Главные отличия новой стратегии от старой — переход от модели энергетического сектора с доминированием ископаемого топлива, неэффективных электросетей, непрозрачности рынков природного газа и угля к новой модели, в которой предоставляются равные возможности для развития всех видов производства энергии. Особую важность приобретает повышение энергоэффективности и использовании энергии от возобновляемых и альтернативных источников энергии.

Реализацию Энергетической стратегии 2035 разделено на три этапа, на каждом этапе — свой план действий. С какими проблемами связан каждый из этапов и реальны ли планы государства по реформированию энергетического сектора до 2035 года, попробуем разобраться с помощью Натальи Бойко — заместителя Министра энергетики и угольной промышленности Украины по вопросам европейской интеграции, Ирины Головко — руководительницы отдела энергетической политики ОО Екодия и Виктора Шендеровича — эксперта по атомным вопросам.

На первом этапе (до 2020 года) одной из основных задач новой стратегии является дальнейшая диверсификация источников ядерного топлива для АЭС и решение проблем энергетической безопасности в условиях необходимости обеспечения суверенитета государства. Одна из целей этого этапа — уменьшение зависимости энергетического сектора Украины от России. Возможно ли достижение поставленных целей в случае эскалации конфликта или смены правительства? Наталья Бойко считает, что «За последние годы было осуществлено очень большое количество мероприятий по уменьшению зависимости нашего энергетического сектора от России, и это является одним из ключевых элементов в нынешней борьбе с агрессором. Здесь стоит вспомнить и об успехах Украины в диверсификации путей поставок природного газа, что, в частности, позволило нам увеличить свое присутствие и сотрудничество на рынках газа ЕС; победу НАК «Нафтогаз Украины» в споре с «Газпромом» в Арбитражном институте Торговой палаты Стокгольма; начало возрождения добычи собственного газа в Украине; постепенный отход от дефицитных марок антрацитового угля и переход ТЭС и ТЭЦ на уголь газовой группы, а также постепенный переход на использование ядерного топлива Westinghouse в атомной генерации, а также многое другое. Убеждена, что я не ошибусь, если скажу, что за последние 4 – 5 лет было сделано гораздо больше в этом направлении, чем за все время независимости Украины. Дальнейшая логика изменений предусматривает, что энергетическая безопасность и независимость Украины будут обеспечиваться в условиях развития обновленных либерализированных энергетических рынков. По нашему мнению, несмотря на наличие некоторого скепсиса по этому вопросу, энергетическая безопасность может быть эффективно обеспечена в условиях либерализованного рынка. В частности, при таком положении вещей, нивелируются отдельные политические факторы влияния и снижаются коррупционные риски.

Мы проделали большую работу для убежденности, что этот процесс должен быть организован в соответствии с законодательством ЕС, что, в частности, предоставит как нашей стране, так и партнерам из ЕС больше рычагов для недопущения шантажа со стороны Российской Федерации. Конечно, тенденции последних лет показывают, что число вызовов в вопросах энергетической безопасности растет, особенно это можно проследить на примере попыток России лишить Украину транзитного потенциала, в частности, задействуя строительство новой межграничной инфраструктуры в обход Украины. Сохранение транзита при таких условиях является важной гарантией ограничения влияния агрессора в случае эскалации конфликта. Поэтому, я надеюсь, что все последующие правительства Украины будут последовательными и не менее действенными в противостоянии наступлению России на интересы Украины, от чего будет зависеть наша энергетическая безопасность в длительной перспективе. Мы сможем достичь энергетической независимости и безопасности только в том случае, если правительство будет сохранять наши приоритеты в энергетическом секторе».

Ирина Головко, наоборот, убеждена, что полная диверсификация и избавление зависимости от России в атомном секторе невозможна, поскольку «в мире есть только два производителя топлива для реакторов ВВЭР-1000: это российский ТВЭЛ и Westinghouse. Реальная диверсификация означает отсутствие зависимости от одного производителя на более чем 30% от поставок, чего явно невозможно достичь в условиях, когда существуют только два поставщика. Сейчас ведутся разговоры о строительстве своего завода по фабрикации ядерного топлива, что, в свою очередь, вызывает ряд вопросов относительно экономической целесообразности, ведь в настоящее время 10 из 15 энергоблоков украинских АЭС уже исчерпали свой проектный ресурс, и даже при условии успешного продолжения срока эксплуатации на 10-20 лет, к 2035 году останется 10 действующих энергоблоков, а к 2040 — всего 3 энергоблока. Строительство завода и его лицензирование займет не менее десяти лет. То есть в тот момент, когда все же этот завод теоретически сможет выпускать свою продукцию, уже будет стоять вопрос его окупаемости, учитывая такой небольшой спрос и его снижение в течении последующих 10 лет. В общем, можно говорить о том, что в ближайшие 10 лет мы все еще будем зависимы от российского ядерного топлива».

Одной из ключевых задач на первом этапе внедрения Энергетической стратегии является исследование возможностей создания в Украине мощностей по фабрикации ядерного топлива. В мае Президент Украины подписал Указ о процессе создания собственного производства ядерного топлива для отечественных атомных электростанций, что означает начало конкретной деятельности в этом направлении. Насколько это технически возможно в Украине и есть ли рынки сбыта для его сбыта кроме нашей страны?

Виктор Шендерович объясняет, что «создание предприятия по фабрикации ядерного топлива не следует однозначно связывать с ресурсом эксплуатации действующих энергоблоков, так как после завершения периода их эксплуатации с учетом продления срока использования, планируется их замещение на новые построенные энергоблоки. В настоящее время предлагается реализовать вариант создания предприятия без участия российских компаний. Данное предприятие будет, по сути, заводом по фабрикации ядерного топлива для АЭС, потому что вопросы, связанные с обогащением урана на таком предприятии, не рассматривается. Получение обогащенного урана для производства ТВС (тепловыделяющих сборок) будет решаться в рамках специальных переговоров и контрактов. Остается ряд вопросов, которые требуют обоснований, в том числе:

  • экономическая эффективность предприятия, исходя из потенциально необходимого объема производства ядерного топлива. Уровень такого производства определяется потребностью в топливе с учетом долгосрочной перспективы развития на период до 2050 года и далее;
  • необходимость учета возможной специфики ТВС в случае применения различных типов ядерных установок, поскольку в настоящее время выбор перспективного типа ядерных установок неопределен;
  • отсутствие (во всяком случае в настоящее время) возможности сбыта произведенных ТВС сверх потребностей украинских АЭС».

Наталья Бойко утверждает, что линию по производству комплектующих для ТВС из нержавеющей стали введено в эксплуатацию еще в 2011 году за собственные средства ГП «НАЭК« Энергоатом»: «Сейчас идет активная работа между Westinghouse и НАЭК «Энергоатом» по передаче технологии и освоению производства конечных элементов. Компанией уже направлен пакет документов для получения разрешения на строительство РМЗ, реконструкцию производственных линий по изготовлению головок и хвостовиков ТВС для освоения производства комплектующих ТВС WR «Westinghouse» в Южноукраинске. Осуществляется закупка необходимого оборудования. Непосредственно строительные работы запланировано начать уже в 2019 году. Следующим шагом на пути укрепления украинского-американского сотрудничества в сфере ядерной энергетики должно стать создание к 2025 году цикла производства (фабрикации) топливных сборок в Украине по технологии компании Westinghouse с целью полного обеспечения энергоблоков ВВЭР-1000 украинских АЭС ядерным топливом собственного производства. Предполагается производство тепловыделяющих сборок в объеме 540 штук в год. Такая заявленная мощность должна обеспечить годовые потребности в ядерном топливе для энергоблоков АЭС Украины с реакторами типа ВВЭР-1000. Строительство завода будет способствовать диверсификации поставщиков ядерного топлива атомных электростанций в полном объеме с целью повышения уровня энергетической безопасности страны, позволит снизить расходы на ядерное топливо и, как следствие, уменьшить топливную составляющую себестоимости производства электроэнергии на АЭС Украины».

Наталья Бойко
заместитель Министра энергетики и угольной промышленности Украины
по вопросам европейской интеграции

Решение о целесообразности строительства собственного производства ядерного топлива, по мнению Натальи Бойко, «должно приниматься не только на основе его рентабельности, но также с учетом факторов энергетической безопасности Украины, в первую очередь — это вопрос монопольной зависимости от Российской Федерации. Все технико-экономические показатели строительства завода по производству ядерного топлива будут указаны в технико-экономическом обосновании (ТЭО), в котором будет приведен расчет экономической целесообразности осуществления проекта, основанный на сравнительной оценке затрат и результатов эффективности использования, а также срока окупаемости вложений».

Стратегией предусматривается, что на первом этапе состоится реформирования энергетических компаний в соответствии с обязательствами Украины в рамках Договора о создании Энергетического Сообщества, снижение энергоемкости ВВП и дальнейшее развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Эколог Ирина Головко отмечает, что в перспективе энергия от ВИЭ может заменить мощности атомной энергетики (более 50% на сегодняшний день от общей генерации): «Мы говорим о постепенном замещении старых советских энергетических мощностей, по мере исчерпания их ресурса, на мощности возобновляемой энергетики. Речь не идет о том, чтобы сегодня все закрыть и заменить на источники возобновляемой энергии. Понятно, что это длительный и сложный процесс, но важно, чтобы этот процесс все-таки происходил. Как свидетельствует мировая статистика, до 70% всех новых генерирующих мощностей в 2017 году — это именно мощности ВИЭ. Потому что это все-таки значительно быстрее и дешевле, чем строить новые атомные энергоблоки, и, к тому же, значительно чище, чем новые угольные ТЭС. К слову, для Украины был разработан альтернативный сценарий развития энергетического сектора. Его разрабатывал Институт экономики и прогнозирования НАН Украины. С помощью математических компьютерных моделей были рассчитаны три сценария развития энергетического сектора до 2050 года. Один из них предусматривает полный отказ от атомной энергетики к 2050 году. Это моделирование показало, что до 91% от общего энергопотребления в стране может осуществляться за счет ВИЭ, а до 42% – может быть сэкономлено за счет повышения энергоэффективности во всех сферах экономики. Более того, после 2035 года расходы на реализацию такого сценария будут ниже, чем для «базового» сценария. В первую очередь благодаря экономии на закупке топлива. Все АЭС и все ТЭС нуждаются в топливе, которые Украина преимущественно импортирует».

По мнению Виктора Шендеровича, «Перспективы возобновляемой энергетики в условиях Украины требуют детального обоснования с учетом технических и экономических факторов. Рациональное и экономически взвешенное соотношение атомной генерации и возобновляемой энергетики, безусловно, позволяет решать вопросы, поставленные Парижским соглашением. При рассмотрении перспектив возобновляемой энергетики необходимо учитывать специфику данного типа энергии: нестабильность выработки, низкие технические показатели и большие объемы необходимых резервных мощностей. Они могут быть реализованы за счет или специальных маневренных агрегатов с использованием органического топлива, или специальных аккумуляторов высокой мощности. Поэтому доля возобновляемой энергии в балансе энергетики Украины на перспективу должна быть детально обоснована. Существующие сценарии для полного перехода на ВИЭ имеют ряд существенных недостатков, в том числе относительно учета указанных выше факторов и входных данных, которые были использованы при разработке таких сценариев. Такое моделирование является весьма неоднозначным».

Виктор Шендерович
эксперт по атомным вопросам

Одной из основных проблем развития отрасли электроэнергетики является поиск инвестиций. Задачей второго этапа является внедрение механизмов привлечения инвестиций для реализации программы замещения мощностей, которые должны быть выведены из эксплуатации, новой энергетической инфраструктурой. И это должны быть мощные инвестиционные фонды, поскольку организация финансирования строительства новых АЭС в Украине является задачей трудно выполнимой, если учесть, что ориентировочная стоимость строительства нового блока на сегодня составляет около 8 миллиардов долларов. «Когда мы говорим о критической инфраструктуре и важных крупных проектах государственных компаний, которые являются основой развития отрасли, то нужно сказать, что наше Министерство сотрудничает с международными финансовыми организациями, в частности с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР), Международным банком реконструкции и развития (МБРР) и Европейским инвестиционным банком (ЕИБ). Так, в настоящее время, на стадии реализации находится ряд инвестиционных проектов совместно с указанными финансовыми организациями, таких как: реабилитация гидроэлектростанций (ЕБРР, ЕИБ); комплексная (сводная) программа повышения безопасности энергоблоков АЭС Украины; второй проект по передаче электроэнергии МБРР; реконструкция, капитальный ремонт и техническое переоснащение магистрального газопровода Уренгой-Помары-Ужгород (ЕБРР, ЕИБ)», — комментирует Наталья Бойко. — «Мы активно работаем над новыми проектами и расширением «кредитных портфелей». Привлечение международных финансовых организаций к финансированию энергетических проектов является ярким показателем доверия международных партнеров».

«Ни ЕБРР, ни ЕИБ не выделяют и не будут выделять средства на строительство АЭС. Это даже указано в их политике, в частности в Стратегии финансирования в энергетическом секторе ЕБРР. В то же время, все они охотно инвестируют средства в объекты возобновляемой энергетики и повышение энергоэффективности – достаточно зайти и посмотреть реальный портфель их проектов на официальных страницах», — отмечает Ирина Головко. — «Поэтому, если мы хотим привлекать иностранные инвестиции для замещения изношенных генерирующих мощностей, то должны делать ставку именно на ВИЭ». Виктор Шендерович, считает вполне реальными инвестиции в атомную энергетику: «Необходимо искать механизмы привлечения инвестиций в развитие именно атомной энергетики».

Имплементация второго этапа ЭС – до 2025 года, предусматривает принятие решения о продлении срока эксплуатации действующих энергоблоков АЭС, ввод в эксплуатацию новых, проектирование и строительство атомных энергоблоков. Это предполагает возобновление проекта сооружения энергоблоков № 3 и 4 на Хмельницкой АЭС, который был остановлен после аварии на ЧАЭС 1986 года. О целесообразности и реальности их достройки рассказывает Ирина Головко: «Для оценки проекта важно учитывать реальный этап строительства. На сегодняшний день существует скорректированное утвержденное технико-экономическое обоснование, которое предусматривает использование энергетической установки ŠKODA JS, принадлежащей «Обьединенным машиностроительным заводам», подконтрольным «Газпромбанку» (РФ). Готовится проект закона «О размещении, проектировании и строительстве энергоблоков №3 и 4 ХАЭС». Чтобы иметь возможность перейти на следующую стадию проектирования нужно, чтобы Верховна Рада утвердила соответствующий законопроект (Министерством энергетики и угольной промышленности Украины разработан проект Закона Украины «О размещении, проектировании и строительстве энергоблоков № 3 и № 4 Хмельницкой АЭС», который уже представлен на рассмотрение Правительства – прим. ред.). Подобный проект уже был утвержден в 2012 году, но теперь придется начинать все это снова. По моему мнению, аргументировать это строительство до конца будет невозможно по двум причинам. Во-первых, есть большая проблема с поставщиком оборудования для ВВЭР-1000: это может быть только одна из двух компаний, подконтрольных России. Вторая проблема – отсутствие в НАЭК «Энергоатом» источников для полноценного финансирования этих работ. Насколько мне известно, в данное время нет ни одного подтвержденного источника финансирования этого проекта. Если НАЭК «Энергоатом» как государственная компания будет брать под строительство иностранные кредиты, то они будут взяты под государственные гарантии, и, соответственно, будут закладываться в тариф на электроэнергию вместе с процентами. То есть, в любом случае, это не НАЭК «Энергоатом» заплатит свои деньги, это заплатит украинский потребитель. В случае задержек и увеличения сметы (а они точно будут, учитывая тенденции роста смет при строительстве АЭС в Европе в 2,5-3 раза) платить за это все будет украинский потребитель. Поэтому очень вероятна ситуация, что мы как потребители будем годами платить за строительство чего-то, что никогда, вероятно, и не начнет работать. Потому что есть очень много вопросов, в том числе и по безопасности. Пока нет окончательного подтверждения, что старые конструкции на площадке энергоблока № 3 выдержат строительство и заявленные 50 лет эксплуатации реактора. Риски очень велики, и мы пока не получили убедительных доказательств в безопасности использования этих конструкций и соответствии проекта энергоблока современным требованиям к безопасности для новых АЭС».

Ирина Головко
руководительница отдела энергетической политики ОО Екодия

При достройке энергоблоков № 3 и 4 Хмельницкой АЭС придется учитывать новые требования норм и стандартов безопасности для проектирования реакторных установок, которые очень изменились за 30 лет с момента начала их строительства. Виктор Шендерович, со своей стороны, объясняет: «В составе ТЭО, разработанном в 2012, было выполнено полномасштабное обследование строительных конструкций объектов, важных для безопасности, которое показало возможность безопасной эксплуатации с учетом мер по восстановлению или замене строительных элементов. При этом не было обнаружено критических элементов или факторов, которые влияют на принятие решения в части использования этих конструкций на весь период дальнейшей эксплуатации в течение 100 лет. Это было подтверждено независимым заключением ГП «Государственный научно-исследовательский институт строительных конструкций» (НИИСК), который является ведущей экспертной организации Минрегионстроя в области строительных конструкций.

Учитывая то, что обследование конструкций было выполнено до 2008 года, при разработке проекта строительства энергоблоков предусматривается выполнение дополнительных обследований с целью определения влияния периода после 2008 года на выводы в части состояния конструкций и их долговечности. Есть все основания полагать, что выводы будут положительными. В случае возникновения необходимости реализации любых локальных решений – они будут разработаны и отражены в проекте. В части обеспечения безопасности необходимо отметить, что проект энергоблоков 3 и 4 будет отвечать всем требованиям национальной нормативной базы, в том числе по ядерной и радиационной безопасности, а также основным положениям международных документов (МАГАТЭ и WENRA). Можно с уверенностью утверждать, что энергоблоки №3 и 4 ХАЭС будут иметь уровень безопасности передовых действующих энергоблоков и малых модульных ректоров типа PWR, и этот уровень будет точно выше по сравнению с действующими энергоблоками Украины».

Программа развития энергетики предусматривает сохранение АЭ в качестве одного из главных видов генерации до 2035 года. Вместе с тем в период с 2030-го до 2040 года Украине придется остановить 12 из 15 ныне действующих реакторов – у них закончится 30-летний проектный и 20 -летний сверхпроектный срок эксплуатации. Исходя из этого, потребуется внедрение новых мощностей вместо выведенных из эксплуатации, а также строительство новых энергоблоков. Согласно предыдущей Энергетической стратегии решение о необходимости строительства дополнительных атомных блоков должно было быть принято еще в 2013-2015.

«Продление срока эксплуатации энергоблоков является широко распространенной практикой во всем мире: сегодня из действующих 454 ядерных реакторов 298 реакторов АЭС находятся в эксплуатации более 30 лет, 100 энергоблоков эксплуатируются 40 лет и больше. Практический опыт уже имеют Великобритания, Канада, Россия, США, Франция, Венгрия и другие страны. Украина также входит в этот перечень. На сегодня из 15 эксплуатируемых энергоблоков – у девяти уже продлен срок эксплуатации (№ 1, 2, 3 ОП РАЭС, № 1, 2 ОП ЮУАЭС, № 1, 2, 3, 4 ОП ЗАЭС) », — комментирует Наталья Бойко. — «Для всех этих энергоблоков продление строка эксплуатации происходило впервые. Продление эксплуатации энергоблоков АЭС сверх проектного срока выполняется в полном соответствии с нормами международного права и регулирования, со строгим соблюдением отечественного законодательства в ядерной сфере. Решение о продлении эксплуатации энергоблоков принимается регулирующим органом только при условии, что уровень безопасности энергоблока АЭС является не ниже, чем установленный в нормах и правилах безопасности».

Виктор Шендерович объясняет, насколько реалистичным, учитывая вопросы безопасности, является продление срока эксплуатации блоков типа ВВЭР на срок более 40 лет: «В соответствии с действующими нормативными положениями периодическая оценка безопасности действующих энергоблоков должна выполняться каждые 10 лет. Поэтому разрешение на продолжение эксплуатации для большинства энергоблоков выдано до следующей переоценки безопасности, то есть на период следующих 10 лет.

При этом в отчете по переоценке безопасности для всех конструкций и элементов, важных для безопасности, определены конкретные результаты технического состояния, включая допустимый срок эксплуатации. Результаты выполненных анализов показывают, что есть техническая уверенность в возможности продолжения эксплуатации на следующий после переоценки период. Более тщательный анализ может позволить ставить вопрос о продлении эксплуатации на период более 50 лет. При этом может потребоваться замена отдельного оборудования, не являющегося критичным. Следует обратить внимание, что практика продления эксплуатации сверх проектного срока является довольно распространенной в большинстве стран с реакторными установками типа ВВЭР (т.е. аналогичными украинским энергоблокам). Реализуются решения о продлении эксплуатации энергоблоков до 50 и 60 лет. В настоящее время для отдельных энергоблоков в США ставится вопрос о продлении эксплуатации энергоблоков до 80 лет». Но в то же время эксперт подчеркивает, что «продолжение эксплуатации действующих энергоблоков не снимает вопроса их замещения, а только отодвигает его во времени».

Учитывая все это, существует необходимость выбирать самый эффективный для Украины тип реакторных технологий для строительства новых атомных энергоблоков для замещения выводимых из эксплуатации мощностей АЭС. Если Украина хочет оставаться с атомной генерацией, планировать строительство новых блоков важно уже сегодня. Однако это может оказаться невыполнимым из-за нехватки средств — один современный энергоблок стоит около 7 миллиардов евро. По мнению Виктора Шендеровича, «при решении этого вопроса необходимо обязательно ориентироваться на современные проекты уровня безопасности не ниже «3» и имеющие референтность. Осуществлять выбор необходимо на основании набора критериев и требований, которые должны охватывать, в частности, следующие аспекты: безопасность, технические показатели, экономические характеристики, экологические факторы, условия поставки, условия передачи технологий и пр. Такой набор критериев и условий их применения должен быть определен органом Государственного управления с участием эксплуатирующей организации и согласованный с Госатомрегулирования. При этом необходимо будет менять условия лицензирования с учетом того, что поставщики будут предлагать технологии с использованием нормативной базы, отличной от украинской. К тому же обязательным является учет необходимости создания соответствующей инфраструктуры и определение реальных и оптимальных видов контрактной деятельности по созданию энергоблоков.

Учитывая длительный цикл создания атомных мощностей, работа по выбору оптимальных технологий для будущих энергоблоков должна быть начата немедленно».

Одна из таких реакторных технологий уже постепенно приближается к Украине. В июне подписано Соглашение о партнерстве между НАЭК «Энергоатом», ГНТЦ ЯРБ и американской компанией Holtec International, предусматривающее создание международного консорциума, целью которого является содействие деятельности по внедрению в Украине технологии малых модульных реакторов (ММР) SMR-160. Наличие в таких реакторах достаточного количества пассивных систем безопасности поможет решить основную аварийную проблему — потерю конечного поглотителя тепла от активной зоны в случае аварии. Будет ли это панацеей? Каковы перспективы у малых модульных реакторов в Украине и насколько это целесообразно — строить производство ММР? Какие главные препятствия для замены ВВЭР на ММР в Украине?

Виктор Шендерович отмечает преимущества и недостатки данного типа реакторов:

«Интерес к этому типу реакторов в основном связан с их особенностями и условиями применения:

  • возможность размещения в непосредственной близости от потребителей электрической энергии;
  • отсутствие необходимости разветвленной энергетической системы, то есть возможность размещения в обособленных регионах;
  • модульное (заводское) изготовление, существенно повышаеющее уровень технологичности изготовления и способствующее снижению сроков строительства;
  • ускорение процесса возврата инвестиций по сравнению с установками большой мощности.
  • потенциально более высокий уровень безопасности из-за использования более низких параметров теплоносителя, более низкий объем ядерного материала, максимальное использование пассивных систем, включая системы безопасности.

Но условия Украины в части развития атомной энергетики характеризуются следующими особенностями:

  • высокий уровень установленной мощности АЭС (~ 14 ГВт) и необходимость в долгосрочной перспективе обеспечить, как минимум, замещение указанной мощности при выводе из эксплуатации действующих энергоблоков после завершения срока их эксплуатации;
  • разветвленная энергосистема, которая охватывает все регионы страны;
  • существенные сложности с выбором площадок размещения АЭС, исходя из объективных факторов (в том числе наличие неиспользованных земель) и субъективных факторов (отношение общественности к АЭ). Поэтому в реальных условиях Украины размещение новых энергоблоков по сути возможно только на нескольких новых площадках (это должен определить Кадастр площадок) или на существующих площадках (с учетом их расширения или размещение в непосредственной близости).

В этих условиях привлекательность малых модульных реакторов (мощность 150-300 МВт) существенно снижается. Целесообразность размещения на одной площадке большого количества малых модульных реакторных установок, замещающих мощности выбывающих из эксплуатации энергоблоков, вызывает сомнения.

Вопрос оправданности применения малых модульных реакторных установок и оценка возможных масштабов их применимости в рамках реализации Энергетической стратегии требует, по моему мнению, выполнения технико-экономического анализа целесообразности и оправданности применения малых модульных реакторов (независимо от их типа и используемой технологии) с учетом анализа всех факторов, включая неопределенности. В случае положительного результата — выполнение дополнительного технико-экономического анализа по выбору возможных типов малых модульных реакторов, исходя из информации о состоянии их разработки, технических показателей, экономических показателей, уровня безопасности и др.».

Ирина Головко считает, что замена ректоров типа ВВЭР на ММР «это напрасные надежды атомщиков. В мире еще не работает и не лицензирован ни один ММР-160 для промышленного производства. ММР несут большинство тех же рисков, что и большие реакторы, ведь все равно остается риск аварий, все равно используется ядерное топливо и создаются радиоактивные отходы. Но в ММР нет единственного преимущества, которое до сих пор «держит на плаву» большую атомную генерацию- экономия на масштабе. Более низкая себестоимость производимого киловатта за счет генерации на крупных станциях». Экономия за счет возможности более близкого расположения к потребителю также кажется призрачной, потому что «попробуйте в Украине убедить населенный пункт в том, что это будет безопасно – построить у них ядерный реактор. Даже «малый». Люди сейчас очень чувствительны к этим вопросам. Даже когда строятся объекты, которые не используют радиоактивных материалов».

Третий этап Энергетической стратегии – обеспечение устойчивого развития (до 2035 года), планируется направить на инновационное развитие энергетического сектора и повышение энергоэффективности. Предусматривается сокращение выбросов углерода (декарбонизация) и развитие ВИЭ максимально динамичными темпами. Решению проблемы декарбонизации энергетического сектора может способствовать развитие гидроэнергетики, ветровой энергетики и других ВИЭ, но одновременно и неизменная позиция Украины относительно целесообразности использования ядерной энергии. Согласно ЕС-2035 предполагается постоянное расширение использования всех видов возобновляемой энергетики, которая станет одним из инструментов обеспечения энергетической безопасности государства. ЕС прогнозирует долю возобновляемой энергетики – не менее 25% в 2035 году, а увеличение доли СЭС до 10% к 2035 году.

Минусами при таких быстрых темпах роста доли ВИЭ, по словам Виктора Шендеровича, эксперта по атомных вопросам, является «нестабильность производства электроэнергии за счет энергии солнца и ветра, исходя из физической природы этого вида энергии и, соответственно, низкий коэффициент полезного действия и коэффициент готовности источников. Также существует необходимость существенного объема резервных мощностей для обеспечения стабильного производства электроэнергии. Уровень резервных мощностей может составлять 30-50% от установленной мощности СЭС и ветряных электростанций (ВЭС), при этом необходимо отметить, что резервные мощности должны иметь высокую маневренность.

В условиях Украины, обеспечение необходимой устойчивости работы энергосистемы связано со значительными сложностями в связи с дефицитом резервных маневренных мощностей. С ростом мощностей СЭС и ВЭС сложности и проблемы обеспечения надежности энергосистемы будут увеличиваться. Привлекательность сооружения СЭС и ВЭС в настоящее время в Украине определяется так называемым «зеленым» тарифом (экономический механизм, направленный на поощрение генерации электроэнергии возобновляемой энергетикой — прим. ред.), который в несколько раз превышает установленный тариф для источников тепловой энергии. А по сравнению с тарифом АЭС, это превышение составляет 7-10 раз.

Исходя из этого, совершенно ясно, что существенное увеличение доли СЭС и ВЭС в энергоснабжении Украины кроме технических сложностей, о которых сказано выше, приведет к росту стоимости электроэнергии для промышленности и населения».

Ирина Головко, руководитель отдела энергетической политики ОО «Екодия» считает, что «приоритетом в дальнейшем развитии энергетики Украины должна быть все же возобновляемая энергетика, ведь это то, что происходит во всем мире. Если посмотреть на развитие электроэнергетики в мире, то вы увидите, что доля возобновляемой энергетики (СЭС и ВЭС) за последние 20 лет выросла с нуля до 10% в 2017 году, а вместе с гидро и биоэнергетикой -– это уже 25%. В то же время роль атомной генерации постоянно сокращается, за 20 лет она упала – с 17,6% до 10,5%. То есть доля атомной энергетики в мире достаточно незначительна. И она уменьшается, поэтому заменить ее в перспективе на более безопасные источники не представляется такой уж невыполнимой задачей. Существует много причин снижения роли атомной энергетики, но не в последнюю очередь — это финансовая составляющая. Если мы говорим о стоимости нового строительства, капитальные затраты, сроки окупаемости и степень финансового риска, то атомная энергетика — это самая дорогая технология. Объект ВИЭ начинает получать тариф только после того, как он уже построен, когда станция начинает давать электричество. На примере строительства энергоблоков №3,4 ХАЭС хорошо видно, что мы как потребители начнем платить за 10 лет до того, как эти реакторы теоретически смогут начать производить электричество. То есть мы будем платить за то, чего еще нет и не факт, что когда-то будет.

Формирование ценника для электроэнергии от ВИЭ по старой системе происходило согласно Закону «о зеленом тарифе». Тариф привязан к курсу евро, но в законе предусмотрено его постепенное уменьшение каждые несколько лет. Сейчас был принят закон о так называемых аукционах для ВИЭ. Это означает, что теперь компании, которые намерены строить ВИЭ, будут выходить на аукцион со своими предложениями цены, и, соответственно, будет побеждать тот, кто предложит самую низкую цену. Конкуренция между такими поставщиками ВИЭ будет стимулом к снижению стоимости «зеленого киловатта». К тому же стоимость технологий ВИЭ с годами существенно снижается, что связано с совершенствованием и удешевлением технологий. Например, стоимость солнечных панелей за 10 лет уменьшилась на 86%.

Почему сейчас атомная энергия намного дешевле? Не только из-за высокого «зеленого тарифа», но и потому, что тариф на «атомный киловатт» не включает в себя всех сопутствующих расходов. Когда блок АЭС заканчивает свою работу, его нужно выводить из эксплуатации. По нашим расчетам, в тариф на отпуск электроэнергии от АЭС не включена полная стоимость вывода из эксплуатации всех действующих АЭС. Исходя из опыта других стран, такая стоимость может варьироваться от 600 до 1320 млн. евро на один энергоблок, и эти деньги должны откуда-то браться. НАЭК «Энергоатом» откладывает определенную сумму, согласно требованиям действующего законодательства, но эта сумма является абсолютно недостаточной, чтобы в будущем покрыть все расходы на снятие с эксплуатации. (В настоящее время НАЭК «Энергоатом» фактически покрывает компенсацию разницы между рыночной ценой на электроэнергию и фиксированным тарифом ВИЭ в сумме 66 миллиардов гривен в год — прим. ред.).

Проблемой также является то, что деньги в Финансовом резерве на снятие с эксплуатации (ФРСЕ) хранятся в гривне, поэтому совсем не защищены от инфляции, и уже несколько лет решение этого вопроса увязло в бюрократических процедурах. Непросто все и со строительством хранилищ, как временных, так и для окончательного захоронения РАО. За все эти годы хранилище для остекленных отходов переработки отработанного ядерного топлива, что хранятся в настоящее время в России и должны быть возвращены в Украину в ближайшие годы, не было построено. На все расходы, связанные с решением проблемы РАО и снятием с эксплуатации, действующих АЭС должны были собирать средства (через тариф) в течение того времени, которое у них осталось. Не включение полной стоимости всех этих затрат в тариф на электричество от АЭС фактически является формой субсидирования атомной энергетики и перекладыванием колоссальных затрат на следующее поколение. Сегодня правительство Украины должно сделать все возможное, чтобы вопросы финансирования сооружения хранилищ для высокорадиоактивных отходов и защиты средств ФРСЕ от инфляции реально начали решаться».

Какие дополнительные условия планируется создать, чтобы достичь запланированного уровня производства энергии от ВИЭ, учитывая ее долю в 6% сегодня, объясняет Наталья Бойко: «Предусмотрено реформирование системы финансирования генерации энергии от ВИЭ для более объективного отбора получателей «зеленого тарифа», который будет базироваться на наиболее оптимальных предложениях. Уверена, что это будет иметь непосредственное влияние на внедрение новых инновационных технологий в сфере генерации энергии от ВИЭ, которые будут направлены на максимизацию эффективности генерации.

Впрочем, следует помнить, что стремительное развитие ВИЭ может повлечь за собой также и новые вызовы для энергетических систем, в том числе связанные с их балансировкой, одновременно это является и вызовом для объединенной энергетической системы Украины (ОЭС Украины). Последние годы продемонстрировали стремительный интерес инвесторов к сфере ВИЭ в Украине. Как следствие, уже сегодня мы подходим к предельным возможностям ОЭС Украины принять отпуск генерации от ВИЭ. По данным компании НЭК «Укрэнерго», максимальная установленная мощность СЭС и ВЭС, которую может принять ОЭС Украины, составляет 3000 МВт. При увеличении этого показателя, возможны проблемы в функционировании. И этот показатель уже может быть достигнут в ближайшем будущем. Впрочем, есть план, как можно превратить эти вызовы в новые «окна возможностей», которые улучшат функционирование энергетического сектора Украины и позволят привлечь новые технологии. В частности, это позволит обновить технологии балансирующей генерации на более экологически безопасные, установить электростанции быстродействующего резерва, например газопоршневые. Отдельные переговоры по таким проектам уже ведутся с иностранными инвесторами. Не менее важным является и внедрение нового рынка электрической энергии. Кроме новых подходов в балансировании рынка и ответственности за баланс, это даст больше возможностей для внедрения новых технологий, которые влияют на регулирование спроса. В частности, мы уже сейчас начали подготовку к планированию внедрения системы smart grids — «умных сетей» — в Украине.

Большое значение в этом контексте имеет и начало нашей работы по внедрению качественного регионального планирования развития энергетики. Так, большие проблемы с балансировкой возникают из-за того, что большинство новых мощностей сосредотачивается только в отдельных регионах, в частности, южном. Этот аспект вызывает большую нагрузку в отдельных частях ОЭС Украины и меньшее развитие других ВИЭ. При рациональном планировании регионального развития, в частности, учете специализации, потребностей и проблем конкретных областей, возможно, в том числе избегание некоторых проблем в связи с ростом доли генерации от ВИЭ. В общем, развитие генерации от ВИЭ является неотъемлемой частью современного развития энергетики. Как и любая новация, это приносит определенные трудности на начальном этапе внедрения. Но решение этих проблем приведет лишь к большему развитию украинского энергетического сектора в будущем».

Виктор Шендерович объясняет, что «средства на снятие с эксплуатации энергоблока АЭС по расчетам НАЭК« Энергоатом» ниже полумиллиона евро. Будущее снятие с эксплуатации будет осуществляться за счет средств специального фонда, который регулярно пополняется НАЭК «Энергоатом». Важный вопрос — использование этого фонда исключительно по назначению».

Все вышеизложенные планы реформирования энергетического сектора Украины в последующие 25 лет могут сработать только при условии повышения энергоэффективности украинского производства, а также воспитания сознательного энергосбережения у граждан.

«Этот вопрос напрямую касается структурных изменений, которые необходимы для выполнения Энергетической стратегии Украины. Возможно, формулировка этой задачи вызовет у многих ассоциации с несколько «советскими подходами», в частности, это подразумевает вмешательство государства в формирование «сознания граждан». Но мы бы хотели делать акцент на другом. Формируя эту задачу, предполагались настолько глубокие изменения в энергетическом секторе Украины, которые, в свою очередь, изменят взгляды граждан на собственное потребление. Это и более продуманное планирование гражданами собственного потребления, учитывая весь спектр предложений на энергетических рынках (например, газа или электроэнергии), и появление новых технологий сбережения; и новые системы энергетического менеджмента и т.д. », — объясняет Наталья Бойко. — «Почему же тогда такие пункты нужно упоминать в стратегии, если изменение сознания потребителей должно стать логическим следствием реформирования энергетического сектора? Дело в том, что роль государства в таких вопросах, по нашему мнению, все равно должна просматриваться. Длительная задержка в реформировании энергетики привело к нехватке доверия со стороны граждан и укоренения старых потребительских привычек. Государство должно где-то собственным примером, а где-то поддержкой просветительских мероприятий и работой с общественностью помочь в распространении новых подходов к потреблению. Это, в частности, является также одним из элементов координации энергетической и климатической политики государства. Для достижения этой цели нам необходимо обеспечить качественные коммуникации и обратную связь с общественностью. Важной частью будет международное сотрудничество и распространение информации о международном опыте в этих вопросах. В целом, мы надеемся, что потребители начнут воспринимать энергосбережение не только как средство сэкономить собственные средства, но и как возможность «быть в тренде» и отвечать современной eco-friendly моде.

Для достижения этих целей мы активно работаем, в том числе с международными финансовыми организациями и следовать всем тенденциям по повышению эффективности непосредственно в энергетической сфере, в частности, поощряя когенерации. Также мы пересматриваем немало подходов к государственной поддержке, учитывая фокус на энергоэффективность проектов, а это, в частности, касается и обновления законодательства по «зеленым аукционам» в сфере ВИЭ. С другой стороны, уменьшение энергоемкости ВВП Украины будет зависеть от развития многих других сфер, которые являются крупными потребителями энергии, такими так промышленность, сельское хозяйство, транспорт и тому подобное. Для достижения этой цели в данных сферах нам поможет и разработка Национального плана по энергетике и климату до 2030 года, который, в соответствии с требованиями законодательства Европейского союза, должен учитывать цели не только в энергетической сфере. По моему мнению, мощные инвестиции в энергоэффективность во всех сферах производства станут действительно возможными при общим развитием конкуренции на большинстве основных рынков Украины. Тогда эффективность производства, в частности, с точки зрения потребления энергии, станет обязательным условием деятельности основных игроков. Именно поэтому предусмотренных Энергетической стратегией мероприятий и показателей невозможно достичь без комплексных реформ экономики Украины и ее модернизации. Соответственно, выполнение этих целей потребует последовательной и согласованной многолетней работы».

Вопрос энергоэффективности — это не столько энергетика, сколько промышленность и жилой фонд, и это обязательно должно отражаться в секторальных программах смежных секторов экономики.

Ирина Головко предлагает правительству обратить внимание на разработанную альтернативную энергетическую стратегию: «На основе этих данных, правительство может разработать соответствующую стратегию. Это, конечно, только моделирование и не является стратегическим планом. Но мне кажется, что в сценарии украинских ученых более детально расписаны показатели и необходимые шаги, которые должны быть сделаны. Они могут быть приняты во внимание при следующем пересмотре Энергостратегии Украины. Следующая редакция стратегии должна основываться на реальных расчетах экономической энергетической целесообразности. На реальных цифрах и шагах, что необходимо сделать в каждом секторе: в промышленности, транспорте, ЖКХ, секторе услуг».

Предыдущая Энергетическая стратегия на период до 2030 года была принята в 2006 году правительством Еханурова и дальше почти каждое правительство (в 2008, 2013) вносило существенные правки, поэтому из запланированного в ней выполнено было немного. Наталья Бойко считает, что: «Прошлая версия Энергетической стратегии до 2030 года, хотя и имела отдельные сильные стороны, впрочем уделяла меньше внимания формированию комплексного видения согласованных действий, необходимых не только для достижения отдельных целей в пределах области, а существенной трансформации энергетики с учетом проблемы изменения климата, национальной безопасности государства, развития и интеграции в ЕС отдельных энергетических рынков, трансформации сознания граждан и привычек потребителей и тому подобное. В процессе разработки этого документа мы сделали все возможное для закрепления лучших практик, а также уделили значительное внимание как международным обязательствам Украины, так и стратегическим национальным интересам. Поэтому нынешняя версия Энергетической стратегии учла эти недостатки, предусмотрев четкое и реалистичное видение необходимых изменений. «На выходе» мы хотим видеть не только достижения определенных цифр, а в первую очередь — преодоление нынешних и будущих вызовов и переход энергетики Украины на принципы устойчивого развития».

Редакция Uatom.org